Все страны мира должны предоставить информацию о людях! Марина Масленникова

Цифровизация ускоряется!
Поддержи канал, подпишись:
https://www.youtube.com/channel/UCc-EqhZaqfPFh9wfBeKFAtA

source

Все страны мира должны предоставить всю информацию о людях персональную, в том числе естественно и генетическую. Почему идёт такой огромный сбор данных? Они сейчас фактически засекретили всю информацию, которую обязаны должны самое главное даже не всё вот то, что я перечислила, а главное – это ID паспорт. То есть это тот самый документ, который в виде приложения к телефону на электронном носителе, он даёт как бы характеристику человека. Вот если говорить о цифровизации, о построении цифрового концлагеря, ну, наверное, многие видели и знают моё выступление в Думе в двадцать третьем году, когда я выступала и рассказывала про цифровой рубль. Ну, тогда касалось, э, так сказать только именно введение цифрового рубля, вот новой новой формы, как они говорили, ээ, денег. Но моё выступление, оно было построено как раз на том, что, э, как я тогда сказала, что почему же вы принимаете, ээ, законопроекту, продвигается законопроект, который не имеет под себя главной основы, какая бы ни была плохая конституция, которая была э дата, так сказать, подготовки написания конституции девяносто третий год, она, так сказать, знают все, кто её писал, как её писали, под чьей командой её писали. целый этаж в правительстве Российской Федерации работал, в том числе с использованием тех же самых иностранных советников. Советники были, конечно, из известных институтов идеологических нашего идеологического врага. Не просто так в конституции, в нашей существует статья о запрете любой идеологии. Вот поскольку писали её, конечно же, не друзья, а скорее, наверное, враги. У нас она вот, к сожалению, вот такая, как есть. Мы сейчас вынуждены в работе, естественно, в том числе юристы, ею руководствоваться. И в этой не самой совершенно не самой хорошей конституции есть, кстати сказать, те самые статьи, которые декларативно, а, и вроде бы прямо они говорят о правах, которые гарантированы каждому гражданину и, э, проживающему, в том числе даже лицам без гражданства, иностранным гражданам, гарантированные права, которые обеспечивают само государство. Ну вот, в частности, первые вот эти статьи, которые двадцать третья, двадцать четвёртая, двадцать восьмая, двадцать девятая, они говорят о том, что мы имеем право на частную жизнь, мы имеем право на частную переписку, на ээ информацию в том числе. Но как сейчас, к сожалению, мы видим, эти статьи основополагающие. Фактически вот та же самая пятьдесят пятая статья уже не первичная, она там в середине где-то конституции, она говорит о том, что не могут приниматься законы в Российской Федерации, которые нарушают права и свободы граждан. Но последнее время, как котов, как вал какой-то, когда говорят, что Дума работает как бешеный принтер, это действительно так. Э, сейчас на гора они выдают те самые законы, которые, естественно, нарушают основу основ. они нарушают основные конституционные права наши с вами. И вот это движение, это движение, оно началось таким, знаете, махом, как я говорю, фактически с 2016 года, когда глобальная мировая система, в которую мы, естественно, встроены, и уже никто в этом не сомневается, потому что у нас с вами вот Виктор начал с того, что мы пережили вот эту ужасную историю, трагическую. Во многих семьях, к сожалению, погибли люди, умерли родственники, близкие, знакомые. Так что мы переживали разные моменты, понимаете? Но вот сейчас, я говорю, от нашего объединения, от нашей сплочённости зависит вообще реализуется ли вот эта глобальная повестка, о которой э нам на разных площадках ве поведовали и наши, так сказать, цифровизаторы, как э участники, например, того же Даводского клуба. Вы знаете, что у нас римский клуб есть, у нас Давозский клуб, давозская площадка есть, где наши представители нашей страны регулярно, так сказать, посещали вот эти площадки. И тот же самый Клаус Шваб, он называл Мишустина, например, настоящего председателя правительства Российской Федерации, он называл руководителем офицеров цифровизации. То есть у него такая такая, так сказать, [музыка] такое название, он так его называл, такая кликуха у него есть греф. Он вообще состоит в попечительском совете доводского форума. Вы можете представить, что это такое? Вот так. Что глобалисты, они вот когда говорят, что они где-то там, Клаус Швап и вся вот эта вот братя Кристин Лагарт, это МВФ, то они все, понимаете, ставленники этих нелюдей, они у нас здесь, к сожалению. Поэтому действительно мы не можем выпутаться из той ситуации, в которой мы все с вами оказались. Ну и напомню, что в двадцать первом году вице-премьер, он сейчас занимается вопросами цифровизации, демографии, туризм у него в, кстати сказать, и кибер все киберсистемы, в том числе вместе с Григоренко, с Дмитрием Григоренко, это вице-премьер, который является моим коллегой. Он возглавляет государственно-правовое, возглавлял государственное правовое управление. Сейчас он вице-премьер, но он курирует те же самые вопросы. Он курирует законопроектную деятельность именно в правительстве Российской Федерации. Он отвечает за этот блок. А вот в двадцать первом году сюда приезжал представитель. В Москву приезжал осенью двадцать первого года приезжал представитель Бельгии, как раз участник и член далоского клуба. Я сейчас, конечно, не назову его фамилию и имя, потому что я это просто не помню. Они встречались с Дмитрием Григоренко и обсуждали и подписывали фактически документы. Значит, он назывался Меморандум о четвёртой промышленной революции. То есть вот и я хочу сказать, что когда они осенью встретились, то был подписан меморандум о четвёртой промышленной революции. Это вот тот самый документ, который фактически даёт зелёный свет на все эти разработки, на разработку, в том числе, законопроектов, которые устанавливают для нас с вами фактически ограничения. Вот. Но когда началась СВО, то, э, был действительно была информация, что, э, приняли решение о приостановке четвёртой промышленной революции. Ну, например, как работали те же самые генетики. Вы знаете, что научный центр Сколково, Пироговский институт, Сечиновский институт. Они как работали, так и работают. Ну вот как пример в качестве примера я могу сказать, что сейчас, например, те же самые врачи, анестезиологи, реаниматологи, неанатологи, они говорят о том, что, э, ну, просто задумайтесь, у детишек, у тех, которые рождаются в роддомах, у них на исследование генетических заболеваний берётся кровь. И вот представьте себе, что маркеры на 36 генетических заболеваний. Спрашивается, зачем, для чего они изучают кровь? нашего народа, наших детей. Это же для каких-то исследований собирают. Вот. И вот было как поручение от Гебреуса о том, что все страны мира должны предоставить всю информацию о людях персональную, в том числе естественну и генетическую. Почему идёт такой огромный сбор данных? Ну, наверное, все помните, что в двадцать втором году, в двадцать втором году осенью был принят указ нашим гарантам конституции, который говорил о создании центра биометрических технологий. Им руководит Поволуский. Вот это один, ну, так сказать, он, кстати, входит в систему Росттелекома. Вы понимаете, что это один из основных наших, а, провайдеров, да, один из основных наших сетевых таких провайдеров главных Ростелеком. Его возглавляют Осиевский. У него там на подхвате Константин Малафеев, очень известный, который является, а, главным редактором канала Царьград. Казалось бы, вроде бы такой патриотичный, они себя позиционируют как патриотичный вообще такой канал и издание такое издательство, вернее, патриотичное. Насколько патриотичное можно, конечно, смотреть, как это по плодам мы будем узнавать их. Так вот, в осенью принимается 693, по-моему, указ. 6, Я всё время в цифрах путаюсь. 693 указ. Осень, э, осень два второго года. создаётся вот этот центр биометрических технологий. Что интересно, распределение акций. Основной, э, массив акций передаётся, естественно, у нас, э, Ростлекому, то есть телеком возглавляет, так сказать, количество акций. Потом у нас Центральный банк, с какой стати, кстати, он появился, но появился. И Россиимущество. Вот они тоже обладали. То есть они разделили как бы на троих все акции вот этого созданного центра биометрических технологий. Значит, базы у них, естественно, это научные центры, это те самые институты научно-исследовательские, медицинские, биологические. То есть они работают, конечно, усиленно над генетическими проблемами. То есть всё, что о чём рассказывает Ковальчук в своих выступлениях, о том, что сейчас будут формировать вот этого так называемого служебного человека. Ну, вспоминайте фильмы наши. У нас очень много фильмов. Мёртвый сезон. Вы помните фильм, когда он рассказывает о том, что будут, то есть деление на кастовость. Вот, понимаете, у нас уничтожается фактически средний класс. Он у наш у нас практически уничтожен. И у нас формируется вот этот класс, как они сами себя называют, элиты. И мы с вами это плепс. Вот это вот глубинный народ они нас ещё называют. А значит, махом пошло развитие вообще вот этого изменения законодательства. Я говорю, такая точка отсчёта, это шестнадцатый год, это предподготовка была. Нас приучали к терпению. Нас приучали терпеть, бояться и терпеть. И в нас сломались, самое главное, нас сломали свободолюбие и нас приучили к покорности. То есть вот эти 2 года нас фактически заставили делать то, что делать-то было вообще нельзя, понимаете? И главная цель – это нам сейчас, понимаете, вот лидером, так сказать, в построении глобального концентрационного лагеря, конечно, является Китай, потому что Китай он выстроен, ну, называют, что это коммунистическая страна, но она никакой коммунистической не является. Это самая настоящая диктатура. И все это прекрасно понимают, потому что страна, которая действительно сейчас обрекла как бы своих граждан, но они фактически уже в концентрационном лагере, у них социальный рейтинг, он уже введён в стране, потому что, вы знаете, в школах, на предприятиях, э в системе, там, например, общепита там, ну, то есть всё, они живут как в резервации, они действительно уже загнаны в этот концентрационный лагерь. Ну, ещё не забывайте о том, конечно, что, э, это страна, которая до сих пор в своём уголовном законодательстве имеет такое э такую меру наказания, как раз как смертная казнь. Вот раньше они расстреливали, сейчас они перешли к другой так к другому виду, так сказать. И вот мы, кстати сказать, с моими аа соратниками с Ольгой Мираненко, это Ростов-Нано, мы сделали образцы отказа от вот есть отказ, а есть есть отказ или запрет на трансплантацию, а есть добровольное согласие. Вот мы сделали форму запрета на трансплантацию прижизненно, которую каждый человек, каждый из вас может оформить. форма эта есть. И подать эту форму своего запрета на трансплантацию вас или ваших родственников. Это, ну, вы знаете прекрасно, что до 18 лет за своих детей отвечаете вы сами. То есть вы в интересах ребёнка тоже можете подать на имя руководителя поликлиники, где прикреплён ваш ребёнок или вы сами. Вот такое такой запрет на трансплантацию. Памятка там тоже есть, как это писать. Всё, это очень важно, потому что по разным данным, ну, эти данные разнятся. Кто-то говорит, что у нас гибнет на дорогах нашей страны порядка 17.000 человек ежегодно. Кто-то говорит 32.000, разные, конечно, данные. А ведь у нас, понимаете, с некоторых пор у нас вообще Росстат перестал быть официальным статистическим ведомством, которое достоверно и точно давало информацию. Они сейчас фактически засекретили всю информацию. которую обязаны должны давать. Для чего существует эта организация? Это федеральное ведомство, большие вопросы. То есть мы с вами получаем фактическую информацию от независимых социологов, демографов. Вот Алексей Ракша, к сожалению, вот он вынужден был, его признали игентом, и он уехал из страны. По-моему, он собирался или он уехал из страны. Вот его данными можно было пользоваться, потому что эти данные были достоверные. А вот Ростап нам теперь никакие данные не даёт. У нас есть ВЦО, который нам рассказывает о том, что у нас происходит в стране. Но верить в ЦИУ, ну, это такой провластный, так сказать, рупор информации, которому верить, ну, можно как это 50 на50, так бы я сказала. Ну, что я вам могу сказать сейчас по ситуации, которая у нас складывается в стране. Вот смотрите, они аа в двадцать вто, значит, двадцать второй год, осень создаются центр биометрических технологий. Они работают фактически над созданием цифрового портфолио, то есть портфолио человека. Значит, у нас есть с вами, а, в нашей стране федеральный закон об оперативно-розыскной деятельности. У нас есть с вами Уголовный кодекс, административный кодекс, у нас есть инструкции для, э, ну, подзаконные акты, естественно, для, э, дознавателей, для следователей, для криминалистов. То есть, в принципе, а правоохранительные органы, они очень хорошо были вооружены, в первую очередь методическими и нормативными актами. То есть у них всё это было. Ну и, естественно, что, например, личные данные человека, личные данные у нас был закон, но ещё в бытность, когда вот я только начинала работать, я работала в доме, в московской городской думе, работала заместителем начальника госпового отдела, то я прекрасно помню, как нас предупреждали: первое: нигде не упоминать этническую характеристику, например, преступно, преступных группировок. То есть нас просто предупреждали: “Уберите понятие национальность”. Нам говорили о том, что наш инструментарий – это только то, что вот у нас, так сказать, содержится в тех же самых, а, ну, в тех же кодексах, которыми мы руководствовались, когда писали какие-то, вот я писала заключения на законопроекты, которые вносили в Московскую городскую думу. Это была моя непосредственная обязанность. Ну, а насродни работе учителя, который проверяет э детские работы, сочинения, изложения у детей. То есть я фактически занималась тем же самым, то есть я проверяла на законность те законопроекты, которые вносились в думу. И вот нас учили, что есть законодательство, этим законодательством надо пользоваться. И вот, например, инструментарий для тех же следователей, он был более более чем широкий. Вот они могли, естественно, при необходимости, естественно, брать и отпечатки пальцев. У них, естественно, картотека отпечатков пальцев, но, э, это, как правило, лиц, совершающих преступления. То есть это м та самая картотека, которая помогала раскрывать преступления, понимаете? И это был тот самый инструментарий, который использовался непосредственно в работе дознавателей, следователей, то есть правоохранитель сотрудников правоохранительных органов. И вот мы получаем с вами вот этот центр геометрических технологий, которым ставится задача и цель собирать, максимально собирать нашу биометрическую, генетическую, метрическую всякую информацию о человеке. Ну, понимаете, какой то есть, а чем сейчас они, э, так сказать, ну, в общем-то, они гордятся тем, что они уже разработали полностью, фактически у них уже всё есть для того, чтобы сформировать полностью портфолио человека. То есть у них есть радужка, у них есть дактилоскопические отпечатки, у них есть слепок голоса, у них есть м даже сейчас они работают над тем, что с близкого расстояния, у них есть такая методика, что с расстояния 2-3 м, даже если человек, а, например, на лице надеты очки, то есть человек, например, в очках, они могут всё равно увидеть, какого цвета радужка глаза, то есть аппаратура и, так сказать, Способы определить всё очень просто и легко. Теперь у них осталось, вот выступала такая Наталья Бесонова на Финтехе, она сказала, что нам осталось только собрать рисунок, ну, имеется в виду кровеносных, а кровеносные вот эти вот капилляры, то есть рисунок ладони, то есть чтобы ладонь она была уже полностью видна. То есть инструментарий для того, чтобы вычислить каждого из нас, у них более чем широк. Ну, понятно, что, например, многие из вас знают, что если даже преступник, совершающий преступление, оставляет свои пальчики и делает впоследствии операцию, вот, то далоскопический рисунок пальца, он всё равно прорастает через даже новые через новую кожу, которая может быть там донорской кожей или там собственной кожей. То есть доктископический рисунок и на ладони, и на пальцах он всё равно прорастает. или снова возобновляется такой, какой он есть у человека, так сказать, от природы. Вот. Значит, декабрь месяца, вы помните, двадцать второго года, это 572 закон, так называемый в народе, он называется ЕПС. Аепс. Никто не заметил закон 473 Фз, который был принят сразу же. Это как раз было закон, он такой специфический, он узко отраслевой. это закон о генетических исследованиях, которые могут уже получать. То есть они фактически сначала приняли вот базовый закон основной, а потом они приняли вот этот отраслевой 473, по-моему, а в марте двадцать третьего года. А в двадцать третьем году они уже активно начали работать над законопроектом. Они внесли в декабре двадцать второго года в Думу, ну, естественно, готовился этот закон в Недрах в Центробанка. Там была такая Ольга Скоробогатова в Центробанке, Заботкин, которые писали, они ещё они презентовать законопроект по цифровому рублю уже начали на разных площадках в восемнадцатом году. То есть восемнадцатый, девятнадцатый год они ездили, они его назвали пилотный проект и в двадцать третьем году они его презентовали. То есть он у них уже был внесён в Государственную Думу. И на разных площадках они начали внедрять, так сказать, вот эту, э, цифровую приблуду, как я говорю. То есть, что там главное в этом законе? То есть мы, а, несмотря на то, что это противоречит семьдесят пятой статье конституции действующей, у нас денежная единица рубль, у нас нет у нас есть безналичный расчёт и хождение наличных денег. У нас не было цифровых рублей. И вот выступаю, я тогда сказала, что вы первое, вы принимаете и разрабатываете этот закон об нарушении конституции. Я прямо прямо задала вопрос Бакиной, которая была представителем Центробанка на слушание. Я ей сказала, я говорю, же знаете прекрасно, что вы нарушаете конституцию. И в двадцатом году, когда менялась конституция, вы могли бы внести поправки, но вы их не внесли, потому что не было указаний из центральных глобалистских центров основных. То есть Кристина Лагарт начала, так сказать, диктовать условия. Она открыто говорит, Кристина Лагарт, руководитель МВФ, она говорит о том, что наша задача – это оцифровать и построить действительно, а, фактически, ну, создать цифровую цифровую резервацию, цифровую концентрационный лагерь, потому что им они не скрывают даже своих э задач, они говорят о том, что да, действительно, построение всех, то есть социальный рейтинг, что такое вообще система CBDC, кто интересуется, тот может посмотреть, что такое система CBDC. ведение unicin, как она говорила, это их цель. То есть общая единая цифровая валюта мировая. Но к этому они стремятся. И вот как раз, а, в двадцать третьем году, когда я делала вот этот доклад в Думе, то вот этом в этом эксперименте создания своих цифровых валют, ну, в каждой стране, их было 124 страны, они фактически соревновались, кто первый, кто второй. Ну, Нигерия, знаете прекрасно. Кто интересуется, можете посмотреть, что произошло в Нигерии. То есть такая страна, значит, а вводят вводят в не карибский бассейн, вот эти маленькие островные государства. Там действительно уже в качестве эксперимента они ввели цифровые денежные единицы, на самом деле карибский бассейн, а потом была, естественно, Нигерия. Но в Нигерии, когда они вели вот эту Найру, свою цифровую валюту, там начались очень большие выступления. Но кому очень интересно, слушайте Лежаву. Александра Лежава, Валентин Юрьевич Катасонов. Они об этом очень много роликов есть в сети, очень много об этом говорили. Вот. И там начались просто самые настоящие народные волнения. То есть люди не приняли эту Наеру. Там громили банки, там были, к сожалению, убиты и пострадало очень много людей. И это заставило правящую верхушку сменить правительство. То есть была смена даже правительства в этой стране. Вот что такое введение найры в Нигерии. Но в Китае никаких выступлений особых не было. В Китае, я говорю, существует диктатура, к сожалению, там никто не сопротивлялся. А второй страной, лидером вот после Китая являемся мы. Индия какое-то время тоже она пыталась вести свои рупе цифровые, но у них там тоже что-то забуксовало. Ну, а у нас, значит, вот Набиулина, её команда Скорбогатова, Заботкина, они начали активно, так сказать, на различных площадках внедрять уже идеологически, так сказать, новый вектор движения, что у нас тоже будут цифровые рубли. Вот я тогда выступила, я сказала, чтобы построить систему цифрового рубля, надо четыре составляющих основных. Значит, это идентификатор, который содержит полностью информацию обо мне, в том числе генетическую, метрическую, персональную всю информацию обо мне. Я вот я – это я и никто другой. Дальше должен быть обязательно, а, должна быть открытая. Вот у меня есть, значит, лица, у которых открыто и есть закрытая электронная подпись. То есть моя электронная подпись, я это я. Я расписалась на документе. Она как бы делается слепок этой или скриншот, или копия этой моей ээ электронной подписи. Она уже фигурирует, ну, как Фоксимиле. То же самое, как в Эксимиле, фактически подписи, ну, вы понимаете, а есть закрытые подписи, но у некоторого круга лиц, ограниченного круга лиц, естественно, существуют закрытые подписи. С ними, наверное, сложнее, я так думаю. Но, значит, вот в этом пятьдесят втором, 572 законе, там были ограничения. Какие? Значит, 572 закон, он не распространялся на сотрудников силовых ведомств. Вы понимаете, какие-то ведомства. Он не распространялся на сотрудников некоторых правоохранительных органов судейское сообщества, на сотрудников э Министерства обороны, ну и, естественно, на членов их семьи. То есть как бы были ограничения по определённой категории лиц. Дальнейшее изменение законодательства все эти ограничения, естественно, размыло. Фактически сейчас слив информации о любом из нас и в том числе о сотрудниках и членов семьи правоохранительных силовых ведомств он тоже сливается в сеть, к сожалению, как и наши с вами все данные. А в весной происходит следующее в мае месяце, да, я не договорила. Значит, первое – это идентификатор двадцатизначный, электронная подпись, а банк, с которым заключается договор уполномоченный банк, который в тот момент определился в Дробанках, было 13 коммерческих банков, которые участвовали вот в этом, как они говорили, пилотном проекте внедрения или введения и хождения цифрового рубля. участвовало 13 уполномоченных афилированных банков, ну, центробанками, естественно. И, аэ, самое главное, самое основное, вот банк выдавал электронный кошелёк в том случае, если пользователь цифрового рубля, но имеется в виду мы с вами, он заключал договор платформы цифрового рубля с коммерческим банком, с уполномоченным. И тогда этот коммерческий банк, естественно, выдавал электронный кошелёк, куда попадать должны были цифровые деньги. Но самое главное, даже не всё вот то, что я перечислила, а главное – это ID паспорт. То есть это тот самый документ, который в виде приложения к телефону на электронном носителе, он даёт как бы характеристику человека. Но вы знаете о том, что мы пользуемся бумажными паспортами. У нас форма паспорта или удостоверения личности, так же как и военного билета, например, это, естественно, бума на бумажном носителе, он бумажный. И вот весной двадцать третьего года руководитель нашего казначейства Российской Федерации, министр Минцифры Шшадаев, они были у Путина, и они как раз тогда говорили о том, что нужно вводить ID паспорта, то есть надо менять, а у всех граждан Российской Федерации бумажные надо менять на электронное удостоверение, ID-паспорт или электронное удостоверение. Но аа народ уже тогда, наш народ, я говорю, он очень умный, понимаете? Но ему надо, его надо довести до того, чтобы он начал действовать, для того, чтобы он, как я говорю, включил свои мозги. А люди поняли, что тут действительно какая-то, знаете, мышеловка. И очень многие стали, это было такое, знаете, движение аа народная инициативы, так бы я назвала. Люди начали обращаться в отделение банков, начали писать отказы. Все по-разному писали. Кто-то писал запрет, кто-то писал отказ от пользования цифровым рублём, но люди не понимали того, что они это делают поэтапно, постепенно. Они не делают это сразу в лоб. Им надо было действительно выдержать паузу, посмотреть какая реакция. Понимаете? Вот один из технологических приёмов руководства, но и владения массами – это, ну, вы знаете, такая техника вброса информации. То есть они как бы замеряют температуру, как я говорю, температуру по больнице. Как там спокойно всё в Датском государстве или идут как бы какие-то триволнения, какие-то раздумия, какие-то сопротивления. И вот также они вбросили информацию, что вот сейчас мы будем вводить вот эти ID-паспорта. мы будем, так сказать, выстраивать всю систему. И у них всё действительно подгорало. Я прекрасно помню, как тот же самый Александр Лежала после наших с ним выступления. Оля Четверякова тогда выступала Александра Лежава я. Мы фактически, ну, так сказать, приняли удар на себя вот на этом круглом столе в московской городской думе. Мы втроём, собственно говоря, вот держали этот удар. И я помню, что Александр мне тогда сказал лежава о том, что там в Центробанке, поскольку он выходит из банковской структуры, с банковской системы, он работал в банках, он сказал, там начались какие-то телодвижения, они понимают, что у них пробуксовывает их план, они идут, выясняют отношения с IDпаспортом и понимают, что рановато. И тогда в декабре в декабре двадцать третьего года постановление правительства Российской Федерации Мишустин принимает о том, что номер, я не помню, можно тоже посмотреть, а о том, что у нас в стране действительно есть две формы удостоверения личности. Это бумажная. И уже постепенно они нам предоставляют право и возможность получить, в том числе электронное удостоверение или ID паспорт. Это декабрь двадцать третьего года. А в июле месяце они принимают закон 340, который вносит изменения наше действующее законодательство устанавливает, что такое цифровой рубль. Одновременно с этим они внесли ещё один закон, я сейчас не помню номер, который вносил изменения во все действующие нормативные акты, законы, которые пересекались. В том числе они вносили изменения, очень большие изменения они внесли в первую очередь в Гражданский кодекс, в те самые статьи, где речь шла о денежных -э так сказать наших средствах. То есть они везде ввели дополнительно не только денежную единицу рубля, они ввели в вот в 128, в 140, в 334, 1128 внесли изменения. внесли очень большие изменения в налоговый кодекс, в закон о банках и банковской деятельности. Самое главное у них везде фигурировало то, что, а, как написано в том числе и в конституции, что Центробанк не отвечает по обязательствам государства, а государство не отвечает по обязательствам Центробанка. Я тогда сказала: “Ну, это мы понимаем, что это государство в государстве”. То есть отдельная структура, знаете, как избирается? как назначается на должность Набиулина. Кто не знает, могу сказать. Кандидатура её, естественно, вносится в Госдуму президента. Депутаты голосуют, принимают, согласовывают в Совете Федерации. Принимается, естественно, полностью, ну, большинством голосов принимается эта кандидатура. И самое главное, что у нас нету процедуры отзыва. И когда те же самые депутаты, ну, вы знаете, наверняка, когда обсуждается бюджет или какие-то, например, законопроекты, которые связаны с, например, тот же самый бюджет на следующий год, да, на текущий там внесение изменений или на формирование следующего бюджета следующего года, то, естественно, докладывает, как правило, набиулину. Ну, все вот попытки её снять, там, покритиковать, но они заканчиваются неуспехом. Так вот, я хочу сказать, что -э у них всё получалось, понимаете? А почему? А потому что мы молчали. И люди их немножко напрягло то, что вот когда был принят летом, значит, в июле, в июле, да, в июле этот закон, они планировали, что цифровой рубль будет введён осенью двадцать третьего года. Но у них получилась пробуксовка, люди начали писать всякие там обращения. Ну, естественно, люди не молчали. Вот. И они, конечно, тормознули. Потом в двадцать четвёртом году осенью появляется у нас другой закон, тоже очень интересный. Может быть, вы помните закон, который вносил изменения в три закона, сначала в два. Осенью его вносил, естественно, Аксаков, который руководит комитетом по финансовому и финансовому рынку ценных бумаг в Госдуме, >> лобист банковской отрасли. >> Да. Да. И он, кстати, да, он продвигает все вот эти законопроекты, имена Аксаков. Он уже в Думе, в Государственной Думе второй или третий созыв, то есть он такой бессменный там лоббист, можно сказать, от Центробанка. Ну, естественно, готовят в некох центробанка, а глошата или двигателем является Аксаков. период осенью двадцать четвёртого года, где-то в сентябре, в ноябре, сейчас не помню точно, вносит закон законопроект, вернее, о внесении изменений в закон о центробанке, в закон об изменении в закон о национальной платёжной системе. И в эти два они понимают, что им надо сейчас для того, чтобы внедрить уже вхождение цифровой рубль, надо, чтобы была построена процедура и система вхождения. То есть надо, чтобы те же самые розничные оптовые сети, они могли работать с этим цифровым рублём. Ведь ни коня, ни воза, никто ничего. Вот когда всё это только начиналось, я тогда задала с Сашей Лежавой один вопрос. Я говорю: “Ну хорошо, они внедряют для нас, для обычных людей, цифровую рубль, то есть для плепса, как они нас называют, глубинный народ, плепс там ещё как-то”. Ну так уничжительно, да? А вот почему коммерсы молчат? Я тогда с Сашей Лежа задала вопрос. Он говорит: “Ты знаешь, они сейчас купают слитки платиновые, они, говорит, там биткоины, вот эти, крипту там всякую, они, говорит, пытаются вот эту тему сейчас качать”. Я говорю: “Слушай, подожди, когда захочется есть, пусть у тебя будет кусок этого золота, там серебра, платья, чего они там, что они там собирают. Ну кушать захочется. Ты же этот куда ты этот кусок платины или золота? Для чего? Нам нужен обмен. Обмен? Ну хорошо, будет какое-то время, может быть, натуральный обмен, да? Там кто-то на что-то, то есть мы как бы вернёмся вообще в какое-то доисторическое время. Я говорю: “Подожди, а почему они молчат?” А он говорит: “Они сейчас криптой, биткоинами вот этой всей ерундой занимаются”. Гово. Ну хорошо. Пройдёт же время, и они проснутся. И вот они проснулись, понимаете? И Оксаков тоже проснулся вместе с ними, с Набиулиной, потому что они поняли, что надо выстраивать какую-то систему. И помните, появился QR-код, появился универсальный QR-код. Но мы эту историю проходили давным-давно. Мы проходили в 2000, а одиннадцатом году, в 2008 году, в 2018, когда, помните, ОЭК нам хотели вести. Вот эта универсальная электронная карта. когда на одной электронной карте будут запитаны вся запитаны все данные о человеке, вся информация о человеке, и тогда народ очень сильно поднялся. Потом, помните, QR-код нам вводили в восемнадцатом, в девятнадцатом году, в конце восемнадцатого, в начале девятнадцатого года такие сенаторы, вот это папаша Паномарёва, Льва Паномарёва, которая у нас признанна агентом. Вот его отец, он был сенатором в Совете Федерации. Ещё сенатором была такая Любовь Глебова. И вот они тогда в конце восемнадцатого, это даже на моей памяти было, они внесли в Думу законопроект об идентификации, аутентификации граждан Российской Федерации. Но это всё то же самое. То есть предподготовка, я вам говорю, она у них началась давно, но были пробуксовки, когда вот двадцать четвёртый год они понимают, что народ-то это же касается в первую очередь, в том числе, а это значит рынки, это получение товаров и услуг, то есть это взаимоотношения между потребителями услуг и юридическими организациями, юридическими лицами, то есть различными организациями, поставщиком товаров и услуг. И они сказали: “Вот будет универсальный код, в соответствии с которым вот это хождение цифровых рублей мы будем отслеживать”. То есть каждый цифровой рубль, он имеет номер, серию и так далее. И он имеет, так сказать, ээ м подтверждение того, кто им пользуется. То есть нам же лимитированно эти деньги должны, как будто бы деньги нам должны давать лимитированно и в ограниченном, так сказать, размере. Ну, естественно, что они упустили один момент. Они забыли о людях, о нашем глубинном народе они вдруг забыли. И вдруг в конце, буквально, а, двадцать четвёртого года, где-то, наверное, в декабре месяце, а, Аксаков отзывает этот законопроект и взамен разосланного в том же декабре он вносит новый проект. И в этом проекте уже содержится три закона, в которые они вносят изменения. То есть закон о банках и банковской деятельности, а, извините, о банках, да, и банковской деятельности. Первый закон. Второе о национальной платёжной системе. И появляется закон ещё один о защите прав потребителей. Старенький закон, который был придуман в девяностых годах, я сейчас не помню, девяносто второй или девяносто третий год, тоже туда вносит изменения для того, чтобы универсальный QR-код, он подтверждал, так сказать, меня как пользователя, потребителя услуг и как поставщика товаров и услуг. То есть мы общаемся через QR-код, вот этот универсальный QR-код, и тогда цифровой рубль он уже входит. В этот же момент где-то, наверное, уже они прямо буквально сразу вышли после каникулы, это было 15 января двадцать пятого года, они его принимают в первом чтении. То есть у них всё на мозе, у них всё идёт просто благочинно, красиво и всё по плану. И вот выступление Путина, который сказал, что с 1 июля у нас будет уже введён цифровой рубль. Ну, тут тоже какие-то начались пробуксовки. 1 июля не получилось. На питерском экономическом форуме он опять повторил. На многих площадках он везде повторял о том, что у нас будет ведёт цифровой рубль. Ну вот пробуксовки идут. А вот почему идут пробуксовки, догадайтесь сразу сами. Я думаю, что вы легко догадаетесь. Помните четыре составляющих? То есть это идентификатор двадцатизначный, это моя электронная незакрытая подпись, электронный кошелёк. Если я всё-таки подпишу с коммерческим банком договор платформы цифрового рубля, а это моё волеизъявление, это я должна сама прийти в коммерческий банк, взять бланк этого договора, вписать все свои данные и заключить этот договор. И я уже являюсь тогда клиентом этого банка, в том числе для пользования цифровым рублём. Понимаете? То есть воле изъявления каждого. То есть пока тебя, пока ты не придёшь своими ногами в банк, не подпишешь этот договор пользования, пользования цифрового рубля, ничего не получится. То есть нужна моя воля, нужно нужно моё согласие. Понимаете? Каждый должен прийти сам, от своего имени это сделать. И они понимают, что у них идёт пробуксовка. Люди не готовы сделать то, что они мечтали сделать. Дальше IDпаспорт тоже пробуксовка. И тогда начинается то, что мы с вами получили сейчас. То есть в июле месяце принимается закон уже закон о внесении изменений в ряд законов, в том числе, а в закон об он назывался он старый. У нас же был с вами закон, кроме 572, у нас с вами был закон ещё 152 2006 года о персональных данных. Они его не отменяют. Они принимают 572 закон, но они отменяют 152. Почему даже странно, хотя они прямо параллельные, они, ну, как бы основа основ это вот в законе о персональных данных старом вот 2006 года, но он коротенький, он небольшой, а 572 – это просто какое-то нагромождение там. А вот даже юриста, вот я помню, что я его читала, я прямо заставляла себя читать, там верификация, идентификация, аутентификация, лица, там, кто может, кто не может, какая-то валидация, ну, всякая вот эта хренотень, там такие термины, в которых, извините, чёрт ногу сломит. Так вот, они что делают? Они летом этого года вносят изменения в старый закон 149 об информации, информационных технологиях и о защите информации. Вот это был базовый закон, куда они внесли изменения, где они установили, что у нас теперь в стране сначала он назывался отечественный, а впоследствии его стали называть национальный мессенджер магт. И они в том числе вносят изменения очень интересные. Вот вы просто обратите внимание, у нас в двадцатом году э был принят закон об экспериментально-правовых режимах. Ну многие наверняка слышали о таком законе. То есть, понимаете, когда я работала в доме и если вдруг в законе появлялся такой термин или такое обозначение или такое словосочетание, как эксперимент с чем-то, я делала очень легко. Я, у меня был юридический, естественно, словарь, энциклопедический словарь. Я делала просто фактически выписку из словаря. Я писала, что означает эксперимент. Эксперимент, ну, естественно, латинская в латинской транскрипции, потом русская. Я писала эксперимент, научно поставленный опыт с ожиданием результата. Норма права – это правило поведения в случае нарушения ответственности. Ну я коротко сейчас говорю, ну, естественно, я больше там расписывала, но смысл я вам сказала. То есть эксперимент – это научно поставленный опыт с ожиданием результата. Как норма права и эксперимент может сочетаться? Никак, конечно. Но у нас в двадцатом году появляется закон об экспериментальных правовых режимах. И вот июль месяц этого года, когда вносят изменения во многие законы, действующие, в том числе и в Гражданский кодекс, они там частично поменяли его, и, по-моему, в закон о банках и банковской деятельности они там внесли изменения. И самое удивительное, они внесли изменения в закон о статусе столицы. У нас закон о статусе столицы, он у нас с вами девяносто четвёртого года, по-моему, девяносто четвёртого года, 1994 года. И в этот закон вносят изменения, которые предоставляют, вообще просто фантастика, предоставляют мэру города Москвы Собянину особые полномочия. То есть, а, заключать с уполном, сейчас так скажу, заключать с лицами, с юридическими лицами по перечню, утверждённому правительству Российской Федерации, договоры на оказание информационных телекоммуникационных услуг с уполномоченными лицами, которые определяют правительство Российской Федерации. Понимаете? То есть это вообще фантастика. То есть у Собянина есть отдельные полномочия. Пять, опять же, как на экспериментально какой-то, знаете, экспериментальной площадки с нами вот экспериментировать, внедрять не по всей. Почему это делается? Потому что Москва она, знаете, таким флагманом является вот любого правового, ну, я могу сказать, нигелизма, хамства. У нас первое, вот у нас на горизонте как бы первое – это Москва. То есть, если вы помните прекрасно, как носились в двадцатом году, вот я говорю, мы сидели все в намордниках, ходили в намордниках, да, мы сидели по домам, а в этот момент они усиленно работали. Вы не можете, да, даже вот представить себе это тяжело. В двадцатом году у нас вносились изменения в градостроительный кодекс, в земельный кодекс. У нас появился новый закон, который называется о комплексном развитии территории. То есть у нас убрали фактически из градостроительного кодекса, э, из кодексов подзаконных, из кодексов субъектов Российской Федерации, например, из города, из градостроительного кодекса города Москвы, вдруг куда-то исчезла, например, такое такая процедура, как общественное слушание, когда граждане или население города, там граждане и жители Москвы прежде чем начиналось какое-то массированное такое серьёзное строительство, были общественные слушания И обязанность, например, тех же самых префектов или там руководителей вот этих подразделений строительного комплекса, они обязаны и архитектурного комплекса, они были обязаны вывешивать перечень сносимых домов. Потом появилась вот эта реновация, понятие реновации. Ну то есть я вам могу сказать, пока мы сидели, молчали, они усиленно работали, то есть они знали, какие у них цели. Они двигались, естественно, вперёд. И самое главное, что, понимаете, вот эта машина, которая называется государственный аппарат, и те, кто обслуживает этот государственный аппарат, ведь все правоохранители, они были выстроены в эту систему. И вы помните, как люди убегали, как людей там, извините, прессовали, как людей штрафовали, вызывали в суды. То есть вся правоохранительная судебная система, она была выстроена как карательная, понимаете? И вот я думаю, что вот это и была той самой вот эта пора, она и была той самой тренировкой, когда они поняли, что с нами так можно. Понимаете, мы дрогнули, мы в очередной раз вот мы все вот, как я говорю, вот наше государство, а государство образующий народ всё-таки и титульный народ у нас русский, понимаете? Очень жаль, что у нас, конечно, государствущий государствообразующий народ у нас упоминается в конституции, но он не называется какой-то народ. И вы понимаете, почему? То есть у нас единственный закон есть древний о поддержке соотечественников за рубежом, где есть понятие титульный народ, государство образующий народ русский. Больше у нас нигде в законодательстве этого нет. Нигде, понимаете? А это действительно это же показатель. Это показатель. И, кстати сказать, были внесены большие изменения, когда в том числе Путин, являясь председателем правительства Российской Федерации, он вносил изменения в этот закон, о котором я сказала, где убиралось в понятие русские. >> Это я вам могу даже сказать какой год? 2010 год, когда были внесены изменения. Кому интересно, посмотрите. Древний закон, подписанный Ельциным, а в бытность когда он был этим самым председателем правительства, он внёс в Думу, его проголосовали, и у нас убрали из этого закона понятие титульная нация, государство образующая нация. Там было прямо написано русский. Сейчас всё это выморано. Нет, сейчас даже даже в этом законе уже нет понятия государство образующая титульная нация, русские. Так что всё идёт по плану. Понимаете, что я хочу сейчас сказать. Вот смотрите, внедряют Макс. Значит, полное внедрение Макса, как они предполагают, будет с двадцать шестого года. То есть сейчас у них такой, знаете, разгон. В Госдуме высоких коридорах власти рассматривается вопрос о разработке системы штрафов для тех, кто не имеет систему Макс. Ну и указаны цифры. То есть якобы сначала для людей, а там упоминается, значит, ну, первоначально 20 тире там 50 тире 80.000 сумма штрафа такая как бы рассматривается. А в некоторых, значит, при некотором обсуждении, но там написано от 180 до 200.000, если а есть вредоносная, от человека поступает не только он, значит, не подписан на Макс, а от него идёт ещё информация негативная. отношении вот этого. Я говорю, сначала отечественный, теперь он национальный у нас мессенджер Макс. Мне такую информацию скинули, что они хотят принудить, но я вам могу сказать, а чем они сейчас нас уже принуждают и что они сейчас делают. Вы, если вы читаете информацию, которая исходит от Шадаева, вот удивительно назвали-то Макс. Максуд, он же Максуд Шадаев. Угу. Максутки так и назвали наш отечественный или национальный мессенджер, как они говорят. Ну, вы знаете, что пользовательское соглашение есть. Значит, опять повторяю, как и с цифровым рублём, люди не захотят подписывать пользовательское соглашение, они могут принудить. Сейчас заставляют в школах родители, то есть детей сажают вместо с ферму на макс. Значит, запомните это обязательно. Вы имеете право получать бумажный дневник ребёнка. Не электронный, никакое цифровое портфолио, электронное там портфолио ребёнка. Вас никто вот без вашего согласия ничего с вами сделать не могут. Понимаете? Но люди наши боятся. Когда вот мне звонят, например, родители, я говорю: “Сколько у вас там протестующих вот против Макс?” И мне говорит: “Ну, один-два человека”. Я говорю: “Вы хотите, чтобы один-два человека смогли победить? Вам надо объединяться. Вам надо как-то, э, сорганизовываться вот родителям этих детей. Я говорю: “Ну почему же вы, ну, вам себя не жалко? Ну, пожалейте вы детей”. Вот смотрите, Пушкинскую карту они вели, пушкинскую карту для молодёжи сначала они вводили, да, там для школьников и для студентов. Потом они вели карту Пушкинскую молодёжную там или студенческую или ещё какую-то. Для чего? Надо получить все данные о человеке, о ребёнке, понимаете? Но опять же, вот, как я всегда говорю, для того, чтобы им вот вести всё и ввести вот эти принудительные штрафные санкции против человека, надо первое, самое главное, надо просто внести изменения в самый главный наш закон, в основной закон, в конституцию. То есть надо её полностью перекроить, понимаете? Потому что пятьдесят пятая статья конституции, как я уже упоминала, она говорит о том, что не могут приниматься в Российской Федерации законы, которые нарушают права и свободы граждан. А что это? как не нарушение моего личного пространства, моей частной жизни, когда с меня от меня получаю эту информацию, которую я не согласна давать. Понимаете?